Жажда жить
- Описание
Фотоальбом
Он помнил наизусть каждую строчку, каждое слово, каждую букву, изгиб или точку каждого письма. Нет, он не заучивал, он просто знал и чувствовал — строчки сами всплывали перед глазами и складывались в слова и предложения, которые будоражили душу и давали силы телу. Ее письма были спасением от всего. Они были глотком чистого теплого и свежего воздуха, они согревали и оберегали. Он знал это!
Вот так, лежа в окопе, мой дед, Федор Адреанович Фищев, думал и вспоминал о любимой жене. Для Федора она была больше чем жена, больше чем спутница по жизни, он действительно был ей обязан своей жизнью.
Ветеран Великой Отечественной войны Федор Андреанович Фищев (1899 — 1969)
Почему сейчас он это все вспомнил? Было две причины. Шел 1945-й год. Он находился в окопе под Будапештом. Прошел практически всю войну. От Подмосковья до Венгрии. И сейчас все не просто верили, а уже и видели, что война идет к своему логическому завершению. Но чем ближе наши войска продвигались к территории Германии, тем ожесточеннее сопротивлялся враг. Федор, опершись на стенку окопа, сидел и думал о том, что с того момента, как он попал на фронт, он каждый день видел глаза «смерти». Он видел все: смерть, боль, кровь. Но понимал, что сейчас рядом с ним нет ее теплого взгляда, заботливых рук и нежных губ. Софья была, но была где- то очень далеко, иногда, казалось, в другой жизни. И тонкой связью с той жизнью были ее письма. Письма, написанные печатными буквами, простым химическим карандашом. Закрыв глаза, он видел, как сейчас она сидит в доме, за столом у окна, где любила сидеть ее мама. Конвертов не было и поэтому письмо можно было написать лишь на полторы страницы, чтобы свернуть его треугольником и еще написать адрес. А в письме нужно охватить все! Всю жизнь! Семью, детей, родных, близких, сельчан, коллег, соседей. Рассказать все, а потом спросить о нем, как он, что с ним, жив, здоров, где он и что на фронте, и главное — когда же закончится эта война?
Знаете, сколько я не спрашивал своего отца, о чем рассказывал ему мой дед? Ответ всегда был один — про письма его жены! Он мог часами с упоением рассказывать о них, мог наизусть пересказывать, иногда в шутку продолжая разговор, как бы невзначай спрашивать: «Соф, а Соф, а вот ты в третьем- то годе, мне написала, что Иван болен, а чем не написала! Я голову сломал, думая о том, чем он болен. Ты когда пишешь, пиши подробно и с чувством. Секретарь ты мой». Дед был уверен, что самыми грамотными и умеющими писать были лишь секретари и учителя.
Федор Фищев, 1967 год
Сколько в человеке может вместиться силы духа, отваги, веры и верности, преданности и самопожертвования, а самое главное, сколько в человеке может поместиться желания жить! А не было бы этого желания, не было бы меня, арифметика проста. Вот и скажи, какие слова благодарности мы должны говорить нашим близким и нашим родным? Наверное, самое главное, не то что мы говорим, а то, что мы помним их.